Как-то совершенно неожиданно вдруг осознала, что я живу в Израиле уже 20 лет. И то, что для меня - неотъемлемая часть общей памяти, оказывается для кого-то неизведанным пластом истории.  

  Олнажды мне приснилась моя смерть, каркающая речь, выглаженные мундиры, ледяной взгляд дула. Я была дичью, они охотниками, помню, что выстрела не слышала, продолжала в ужасе бежать дальше. И только через минуту, оглянувшись, увидела, что кого-то убили. Увидела себя. Один очень мудрый человек сказал мне, что есть коллективная память. Мы помним и то, что было не с нами. Может быть. Но мне до вчерашнего дня казалось, что я не помню и того, что было со мной. 

  Мы приехали 17 октября 2000 года. В Суккот. В Иерусалим. Помните? На площадь перед Котелем на головы людей летели камни, как две недели назад. После того, как Шарон поднялся на Храмовую гору. Но я понятия не имела, кто это и где это. Только ребята - соседи предупреждали не торопиться с посещением любимых россиянами мест. Неспокойно. Ну как бы и фиг с ними. 

  А меньше, чем через год, сидя у кроватки сына в детской реанимации, я не могла отвести взгляд от соседней кровати. Там лежал маленькмй пятимесячный мальчик с огромной распухшей в бинтах  головой, разможженной арабским камнем. Его  родители были необычно одеты, как из деревни. И все время что-то шептали, уткнувшись в какие-то книжки. И дедушки, и бабушки. Их всех было много. Одна русскоязычная мамочка постаралась отвлечь меня. Рассказала, что приезжал Шарон (надо же, я уже знала кто это). А потом, она шепнула: "Уходи! Сейчас начнется" Но  я не успела. Сначала был поминальный звон монитора, а потом крик. Дикий звериный крик матери. Я ко многому привыкла, и многое меня перестало трогать. Есть только одна единственная вещь, к которой привыкнуть невозможно - этот самый крик по потерянному ребенку. Этим криком для меня и  началась интифада Аль Акса.

Я училась, работала и каждый день ездила на четырех  автобусах. На автобусах, которые  взрывались. Один за одним. Я подрабатывала в приемном покое Шаарей цедека,  где стояли в сторонке в полной боевой готовности  под целлофановыми чехлами 7 тележек с готовым для реанимаций инвентарем. 7! Потому что взрыв мог прозвучать в любую секунду. А со стенки у входа смотрел с огромного снимка д-р Давид Апельбом, главный врач этого приемного покоя и основатель сети мокедов ТЕРЕМ (да воздаст Вс-вышний за его кровь),  убитый очередным взрывом со своей дочерью в одном из иерусалимских кафе за день до ее свадьбы. 

Взрывов было так много, что мы стали привыкать. Но каждый из них происходил все ближе и ближе. Сначала мы перестали бегать за автобусами, потом стали прислушиваться к внутренним голосам - однажды подруга вытащила меня в припадке паники из автобуса, который мы прождали перед этим 40 минут.  А потом пришло отупение. Ну еще один взрыв, а что такого? Мы перестали их запоминать - шестерка возле рынка, четверка возле Беньян Клаля, двадцатка в Кирьят Ювеле - и каждый раз одно и тоже - несмолкаемый рев сирен, обгоревший остов, потоки смываемой с асфальта крови, черные пакеты с телами.... Самое главное  было при реве сирен успеть позвонить - потом на полчаса обваливалась клита. И оставалось только одно - заходя утром в автобус, просить Вс-вышнего вернуть меня живой детям вечером. Потому что мы все были дичью, и на нас шла безжалостная охота... 

Одна из моих коллег потеряла в разнесенной в клочья пиццерии Сбарро дочь. А другая туда не пошла, ее девочка не захотела туда идти. Завернув за угол, они услышали взрыв.

Смерть наступала на пятки каждый день, и никто не знал, кого она выбрала себе на сегодня. 

Дичью были все. И восьмилетний мальчик, ехавший в обреченной двадцатке, и его бабушка, и везший их водитель. Смерть снимала шелуху социального статуса, профессии и величины кошелька. Д-р Гилис ехал не в автобусе, а на своей машине. Но автоматной очереди  и тому, кто ее выпустил, было абсолютно наплевать, что этот блестящий гематолог лечил и их детей тоже. И он был дичь. 

 И когда тишина взрывалась десятками сирен,  болью и ужасом, мы вдруг все становились едины. И все одновременно вспоминали о Вс-вышнем...